Восприятие цвета

Всем известно насколько прогресс технологии и экономики изменил нашу жизнь. При этом люди склонны недооценивать наши отличия от предков в базовых, биологически обусловленных вещах. Мы уже отмечали такие удивительные феномены как двучастный сон и генетическую устойчивость к проказе. Сегодня мы рассмотрим частный случай явления, описанного в статье о пороге восприятия: то, как словарный запас влиял на восприятие цвета нашими предками.

Статья «Цвет и его восприятие» Эрина Хоффмана(Color and Perception in the Ancient World by Erin Hoffman) обеспечит нас богатым набором примеров.

Гомер описывал море и овец как «винноцветные» и фиалковые, мед и лица испуганных людей называет зелеными, небо у него приобретает цвет бронзы. Поэт использовал прилагательное melas (черный) около 170 раз. Слова, означающие «белый», появляются около 100 раз. По контрасту с этим изобилием, слово eruthros (красный) появляется 13 раз, xanthos (желтый) — едва ли с десяток раз, ioeis (фиолетовый) — шесть раз, а другие цвета и того меньше.

В 1869 году Немецкий журнал этнологии опубликовал короткую заметку Адольфа Бастиана, антрополога и автора бестселлеров о путешествиях. Бастиан утверждал, что странности цветового восприятия не ограничиваются древними эпохами и до сих пор существуют нации, которые проводят границу между синим и зеленым цветом не так, как европейцы. Его слуга в Бирме, писал антрополог, «однажды извинился, что не смог найти бутылку, которую я назвал голубой («руа»), потому что на самом деле она была зеленой («зехн»). Чтобы наказать его, выставив на посмешище, я пристыдил его на глазах у других слуг, но быстро понял, что посмешищем стал я сам». Бастиан также утверждал, что тагалы на Филиппинах не различали зеленый и синий до колонизации испанцами, поскольку тагальские слова для синего и зеленого были позаимствованы из испанского языка. И добавил, что в языке племени Теда в Чаде этого различия нет до сих пор. Жители острова Ниас на Суматре, например, использовали только четыре базовых слова для обозначения цвета: черный, белый, красный и желтый. Зеленый, синий и фиолетовый назывались «черный». А в некоторых языках были слова для черного, белого, красного, желтого и зеленого цветов, но не было для синего.

Древнегреческий философ Эмпедокл верил что все цвета сводятся к четырем категориям — белый/светлый, черный/темный, красный и желтый. Слово «голубой» ни разу не появляется в Новом Завете и в Торе. Явные следы цветового идиотизма наших предков легко увидеть и в русском языке — красна девица, красно солнышко, белое небо, синий пьяница.

Оказывается что даже цветные сны еще в начале 20 века были относительной редкостью. Обычно люди видели черно-белые сны.

В чем причина? По-видимому, в лингвистическом релятивизме — если у нас нет слова для понятия, то нам сложнее воспринять и запомнить его. Психологическая инерция и угнетенное положение женщин(которые намного лучше мужчин воспринимают цвета) усугубляли ситуацию.

Сложно придумать как попаданцу удастся использовать эту особенность хроноаборигенов, но знать про нее ему определенно необходимо.

Источник: Попаданцев.Нет