Ян Кум (WhatsApp): «Месседжинг — последнее, что я был готов попробовать»
Смотрите пост в полноценной красивой верстке
Мне удалось поймать основателя WhatsApp Яна Кума в Барселоне на Mobile World Congress. На прошлой неделе Facebook купил его мессенджер
за рекордные $19 млрд
— поэтому в зале был адский аншлаг, закулисье напоминало бек-стейдж рок-фестиваля, а выступление самого Кума воплощало собой слоган «бизнес это новый рок-н-ролл».
В одном из твитов вы написали: «человек, который назовёт меня предпринимателем, получит в лицо от моего телохранителя». Зачем вам телохранитель и почему не хотите, чтобы вас так называли?
У меня нет охраны – это была шутка. Что касается предпринимателя, я долго думал над тем, почему меня задевает это слово. Смотрел в Википедии, откуда пришло слово «Entrepreneur», пытался понять, что оно значит. Насколько я понимаю, предприниматель – человек, который создаёт фирму и компанию с задачей заработать деньги. Я не отношу себя к таким людям.
Я начинал WhatsApp, чтобы построить продукт. Я не хотел создавать вокруг этого компанию, цели заработать не было. Предприниматели – люди, использующие время и возможности, чтобы создать компанию, которая будет финансово успешной. Те, кто строили сайты в конце 90-х и продавали компании, сейчас создают мобильные приложения, чтобы их продавать – они для меня предприниматели. WhatsApp создавался не для этого.
То есть вы продали бизнес не для того, чтобы заработать деньги?
Нет. Мы решили войти в партнёрство с Facebook, потому что у нас одни и те же цели и видение того, что мы хотим делать. Чтобы WhatsApp была успешной, нам пришлось бы нанимать финансистов и юристов, людей, которые будут заниматься HR и так далее. Это большая инфраструктура, и меня она всегда мало интересовала. Мне нравится заниматься продуктом и изучать опыт пользователей, к чему будут обращаться миллионы людей. Чтобы все пошли и нас скопировали, потому что это что-то оригинальное.
Строить компанию и нанимать десять аналитиков мне не хотелось – условия, с которыми мы вошли в партнёрство позволит мне и Брайану [Эктону — партнёру Яна в WhatsApp] продолжать работу над поддержкой пользователей. У меня будет личное время, чтобы отвечать на их вопросы, а я обожаю получать комментарии наших клиентов. Мы продолжим работать автономно, поддерживать бренд, который любят во всём мире. Основная задача сейчас – увеличивать пользовательскую базу.
Я сегодня
на презентации
впервые ощутила то, о чём говорят: «предприниматели – новые рок-звёзды». Только танцпола не хватало. Чувствуете себя героем?
Я думаю, сравнивать меня с рок-героем очень глупо. Конечно приятно, когда люди аплодируют. Но они аплодируют команде, которая сделала продукт, всему WhatsApp, а не конкретному человеку.
Как у вас устроена компания? Я имею в виду структуру — например, вот
Valve
c горизонтальными связями, где почти нет подчинения.
У нас довольно плоская структура. Мы берём на работу взрослых людей, которые знают, что им нужно делать и сами работают над задачами. Никто не стоит у них над головой и не говорит, что и как нужно делать. Единственное, где у нас есть менеджеры – поддержка клиентов, у нас там большая команда.
У вас всё ещё 50 человек? Я слышала, в ближайшее время до ста собираетесь расширяться. За счёт кого?
Сейчас нас 55. Набирать будем клиентскую поддержку и программистов.
А маркетинг? Если конкуренты будут продолжать набор пользователей, не думаете его использовать?
Мы ни доллара не потратили на это. И сейчас нет никаких маркетинговых планов.
Вы сказали, что хотели создать что-то, чтобы начали копировать. После WhatsApp появилось много мессенджеров. Telegram и другие – это копирование или нет?
Дело в том, что, когда люди строят компании и используют неэтичные тактики — я не знаю, насколько это заставляет пользователей доверять. Есть компании, которые пытаются испугать людей...
Ну, это же PR.
Я понимаю, но мне кажется, когда играешь на страхе людей ради какой-то выгоды — неэтично. Буш так делал, когда пытался начать войну с Ираком. Мы строили WhatsApp и предложение было очень простое: скачайте его и сэкономьте деньги на смсках.
Что касается копирования, то объективно, мы первые, кто придумал концепт, когда приложение построено на телефонном номере, и ваш социальный граф – контакты в телефонной книжке. Cейчас это достаточно популярная схема, её используют не только мессенджеры.
Самый быстрорастущий из ваших соперников — Telegram — опирается на две вещи: во-первых, он защищён больше, чем другие приложения; во-вторых, он быстрее. Это так?
Я считаю, что все эти разговоры относительны. У нас достаточно защищенный мессенджер – происходит шифрование между пользователем и сервером. Просто есть очень много вещей, о которых мы не говорим. Мы рассказываем о том, что создаем, о планах на будущее, какая бизнес-модель. Неправильно запугивать людей.
Ну, у Дурова своя история. Он выстроил большую соцсеть, его просили закрывать оппозиционные группы, он держал давление, но перестал быть акционеро — в общем, всё это хорошо прочувствовал.
Я совершенно согласен с этим политическим мнением. Я вырос в СССР, где видел это сам. Когда Сахарова отправили в ссылку за то, что он писал в письма в ЦК КПСС о войне в Афганистане, помню, как глушили радио Голос Америки и моя мама говорила по телефону и слышала, что кто-то дышал в трубку не на другом конце, а где-то в середине.
В этом смысле я рад, что наша компания находится в свободной стране, где мы можем поддерживать свободу слова. Она лежит в корне Америки и мы знаем, что у нас никогда это не отберут. Сейчас у меня есть WhatsApp, на мне полмиллиарда человек, перед которыми я несу ответственность за сервис, чтобы приложение быстро работало.
Я пытаюсь не вмешиваться в политику, для меня это не очень интересно. Я считаю, что политики во всех странах и партиях коррумпированные и много себе позволяют.
Кстати, вы в Фастове родились или где? А то мнения у коллег расходились.
Я родился в Киеве, а жил в Фастове. Не верьте тому, что пишут в прессе. Там много чего перепутали. Когда мы стали готовиться с эмиграции, я учил язык, занимался с тьютором. Готовились год или два.
Вы всё свободное время сейчас компанией занимаетесь или есть другие вещи, которые интересуют?
Когда мы начинали бизнес, мы с Брайаном работали все выходные. Потом он съехался с девушкой и мы перестали работать по субботам, но продолжали по воскресеньям. Потом у него родился ребенок, он стал проводить больше времени с семьёй.
Сейчас я работаю по несколько часов на выходных из дома, хотя берегу личное время, люблю путешествовать. Но с утра понедельника и до пятницы вечера я весь в работе. Мои близкие друзья знают, что со мной невозможно связаться, если это не что-то срочное.
Когда общаешься с предпринимателями, часто замечаешь, что люди не могут говорить ни о чем другом, кроме бизнеса. Это нормально?
Я сам через это проходил. Это называется «человек в зоне». Я первые два года ездил только на работу, забыл, как выглядит мой племянник и друзья, потолстел на 40 фунтов, перестал заниматься спортом. Приезжал в офис в 10 утра, а в час ночи уезжал домой, чтобы переночевать. Когда человек начинает чувствовать, что людям нужен его продукт, он оказывается в замкнутом круге. В этом ничего плохого нет.
Вы негативно относились к слухам о том, что можете продать компанию, но довольно быстро продались. Это последовательно?
Думаю, да. Обычно, когда люди говорят о продаже компании, это такое трагическое событие, потому что в 99% ничего хорошего не происходит. Я прошёл через это в Yahoo. Они купили Broadcast за $5 млрд (тогда это было как сейчас, наверное, 10), Flickr, поисковой сервис, и все эти компании разрушились из-за интеграции.
Мы договорились с Facebook, потому что и я, и Марк понимали, что для того, чтобы WhatsApp был успешным, мы должны оставаться независимыми, автономными, не ставить рекламу в приложение и продолжать делать всё, что мы делали последние пять лет. В этой ситуации получается, что всё остается на месте и я продолжаю растить нашу сеть. При этом нам не надо строить бизнес вокруг нашего продукта. Мы продолжаем работать над тем, что нам интересно делать — строить сервисы и улучшать продукты.
Не пугает, что дух стартапа вас покинет?
Пугает, но у нас и так уже 55 человек. Когда-то было 10, потом стало 20, но это результат роста и успеха. Мы должны нанимать людей на работу, иначе перестанем расти.
Сколько времени компания может называться стартапом?
Мне кажется, это связано не со временем, а с тем, что и как она делает. Говорят же, что возраст — это не цифра, а то, как она себя чувствует. Я, например, не чувствую, что мне 38. Если компании пять лет, как нашей, но мы двигаемся быстро и принимаем решения быстро, строим продукты, мы до сих пор стартап. У нас нет встреч, совещаний и прочего.
Вы специально связали свой день рождения с днём рождения компании?
Примерно в это время я регистрировал компанию, мог поехать и в другой день, но я подумал, что мне надо запомнить эту дату — заполнять бумаги в будущем, давать интервью, где будут спрашивать день основания. Так что я решил зарегистрировать её 24 февраля.
Прагматично.
Всё для того, чтобы упростить и лишить себя головной боли.
Если бы WhatsApp развивался не в Долине, вы бы могли получить такое влияние?
Было бы намного сложнее. В Долине очень много инвесторов — людей, которые могут дать рекомендации, поделиться опытом. Там тоже есть "damn money" — они не то что не приносят деньги, а вставляют палки в колёса компании. Мы когда первый раз встречались с фондами, встретились с одной компанией, которая ещё до того, как мы сказали, что будем брать деньги, стала нам объяснять, как сделать продукт лучше. Это нас очень удивило, потому что мы и так росли неплохо к этому времени. Конечно, никакие деньги мы не взяли. Но есть компании вроде Sequioa — они видят рост и не вмешиваются, а помогают другими вещами (например, c рекрутингом) и поддерживают рост.
А когда вы привлекали $50 млн, вы понимали, что вам нужны эти деньги? Cначала вы противились инвестициям, потом взяли $8 млн, через полтора года уже 50.
Мы вообще о том, что фандинг берём, не разглашали. Про первый раунд написал TechCrunch. Парень, который это сделал, сидит там (машет рукой), полчаса назад я отчитал его, когда он подошёл ко мне познакомиться.
$50 млн для компании, которая по размеру больше Twitter, это немного. В основном деньги нужны для страховки — если что-то пойдёт не так, как мы планируем. Например, очень быстрый рост — тогда надо покупать много новых серверов.
Сейчас мы переезжаем в новое здание — для этого нужно было показать, что на наших счетах достаточно средств. Когда в банке есть деньги, это помогает принимать правильные решения и думать о более важных стратегических вещах. Мы ещё думали купить компанию из двух-трёх человек, чтобы они помогли нам что-то сделать. Мы всегда гордились тем, что не растрачиваем деньги налево-направо. Для компании, которая поддерживает треть миллиарда пользователей, на тот момент иметь $50 млн было не так много.
Вам не становится скучно заниматься одним интерфейсом, где нет возможности прикручивать всякие функции?
Наоборот, это скорее вызов для того — добавить фичи по-умному, чтобы они не мешали людям пользоваться. И мы должны продумывать наш интерфейс, чтобы конкурентам было легче его скопировать (смеётся).
Планируете какие-то изменения? Стоимость подписки увеличивать? (WhatsApp берёт $0,99 с пользователя в год — H&F)
Сейчас увеличивать не планируем, но говорить, что этого не случится, невозможно. Неизвестно, что будет через 3-5-10 лет.
Компания должна себя окупать? В России многие смотрят на Долину, где стартапы с огромной капитализацией почти ничего не зарабатывают.
Конечно, это важно. Мы себя окупаем, думали об этом с первого дня.
Не пытались считать, сколько людей отправляют смс?
Не считали, но думаю, 2 или 3 млрд человек. Так что у нас ещё много возможностей.
Были ситуации, когда хотели всё бросить?
Когда в WhatsApp были только статусы, приходилось сложно. Месседжинг — последнее, что я был готов попробовать. Мы его добавили и вдруг люди начали этим пользоваться. Потом мы сделали функции отправки фотографии — шёл декабрь 2009 — пересылать её практически бесплатно было чудом. Дальше добавили видео и другие функции. Люди рассказывали друг другу о сервисе. Кажется, сначала мы взлетели в Голландии, буквально за ночь, — это маленькая страна с надёжной сетью, где почти у всех смартфоны.
Дайте советы людям, которые хотят создать успешную компанию.
В нашей ситуации большое значение играло время. Плюс мы создали оригинальный продукт. Тупо копировать может любой дурак, а делать что-то новое – в жизни или в продукте – не так легко.
Первые несколько лет я лично читал все письма пользователей. В какой-то момент стало приходить по 200-300 писем, тогда мы наняли службу поддержки. Но сначала я всем отвечал, в день эти 200-300 мейлов отправлял. Также нам очень повезло с сотрудниками — на ранней стадии с программистами, да и вообще с командой. Она одна из лучших в Долине.
Ещё важен фокус — многие советовали делать пятое, десятое. Мы никого не слушали — я очень хорошо умею удалять мейлы из инбокса. Часто присылают письма и говорят «нам надо встретиться, у нас обалденная идея о том, как мы можем нам помочь». Мы на это не отвлекались. С первого дня у нас было видение, что мы хотим строить — минималистичное приложение, которым пользуются люди всех стран, языков и возраста.
В английском есть выражение "fword". Люди не говорят fuck, потому что это некрасиво, а говорят "don make me use the fword". Так вот наш "fword" — это фокусироваться. Всегда помнить про фокус.
Фотография на обложке
Hubert Burda Media
Читать на эту тему:
 |  |  |
]]>
Источник:HOPES AND FEAR
