Эфир Вести-FM - про мобильный интернет и проблемы
Был с Максимом Кононенко и анатолием Кузичевым на эфире в пятницу. Под катом расшифровка. Передача популярная в аспекте уровня, поэтому никаких откровений не было. Можно прочитать, а можно и послушать, под катом в конце ссылка на файл. Так для архива выкладываю. Вопрос о том, что нам нужен ракетный щит или надежная связь, многие решали в пользу... связи. Это о введение третьего поколения в Москве.
Чем больше G, тем лучше. Интернет-кафе "Соб@ка"
"Вести ФМ"
Третьему поколению мобильных сетей – 3G – мешает развиваться бюрократия: частоты по стране выделяются операторам крайне медленно. А четвертое поколение – 4G – вообще лишено внимания инвесторов. Какие сценарии эволюции мобильной связи наиболее реальны в нашей стране? Об этом в эфире радио "Вести ФМ" говорили Анатолий Кузичев и Максим Кононенко со своим гостем Эльдаром Муртазиным.
Сотовая связь – это все равно провода
Кузичев: В нашей жизни появляется большое количество разного рода словечек и аббревиатур, смысл которых и значение нам пока еще интуитивно понятны, но вот я за осмыслением этих технических феноменов уже не успеваю. Поэтому давайте сразу договоримся о терминах. Итак, 3G и 4G, вот эти две аббревиатуры. Кто-нибудь может мне объяснить, что это такое. Что за G?
Муртазин: Наверно, я объясню. Чем больше G, тем лучше. 3G - это связь третьего поколения, скорость передачи данных больше, чем в 2G, 2,5G, 2,75G.
Кузичев: Сейчас мы живем в эре 2G?
Муртазин: 2,75 – это G-передача данных, ну то есть она быстрее, чем просто GPRS. Просто 2G - это когда мы звонили и за каждую минуту дозвона…
Кузичев: А G – это развитие GPRS?
Кононенко: G – это generation.
Кузичев: Ну что же вы сразу не сказали? Так, generation 3 – это то, что нас в ближайшее время ждет. Говорят, что некоторые продвинутые страны и люди уже чуть ли не в 4G живут. Зачем так у них все?
Муртазин: Живут некоторые страны. Стокгольм, Скандинавия запускает, но ограничено, то есть это отдельные города, отдельные регионы, в Японии есть также 4G сеть.
Кузичев: Смотрите, вот если речь идет о дорогах российских, я понимаю, когда люди начинают говорить: "Что нам мешает их все замостить хорошо?" Но когда идет вот речь об этих всяких G… Ведь это же такая штука, физически не ощущаемая. Это не провода, их не надо протягивать, это какая-то технология, при которой надо нажать на кнопочку, и она начнет работать.
Муртазин: Я сразу хочу вмешаться. Сотовая связь - это провода. Конечно, базовые станции соединяются проводами, инфраструктурой, и надо протянуть по коллектору или по воздуху оптоволокно, в лучшем случае, подвести на базовую станцию, и дальше уже эта базовая станция в районе раздает этот трафик нам на телефоны, но провода – от них никуда не деться, без них невозможно развивать сотовую связь.
Кузичев: А для 3G и 4G нужны провода?
Муртазин: Конечно.
Кузичев: А нельзя ли провода, по которым тек 2G, заточить под 3?
Муртазин: Нельзя, нужны более мощные провода, если так выражаться.
Кузичев: А у них в Скандинавии изначально прокладывали эти провода?
Кононенко: Проблема та же самая, что и с дорогами, проблема в размерах. В странах Прибалтики, по-моему, в Латвии, хвастались, что у них покрытие везде.
Муртазин: Потому что там маленькая территория.
Кузичев: И дорог всего 5.
Кононенко: А у нас, к сожалению… Я вот прекрасно помню свое удивление, когда на пароходе с женой, сплавляясь по Волге, выплыли на середину Рыбинского водохранилища, а там нет сотовой связи. Я так поразился, вроде центр России, а сотовая связь не работает. До берега далеко… Радиус действия, у ФМ-радиостанции тоже радиус действия есть, 100 км и все. А у этой станции сотовой связи – не знаю – километр, ну 5, наверно, в чистом поле.
Муртазин: Нет, там десятки километров, но просто вопрос в том, что сигнал затухает, в городской постройке сигнал затухает очень быстро.
Кузичев: Будем считать, что вы рассказали мне, что такое G – это generation всего-то, соответственно, 3, 4 и так далее – это порядковый номер этого самого поколения.
"Откидывайтесь от ракет мобильниками"
Кононенко: Мы здесь пытаемся обсуждать технологии, а все-таки должны обсуждать не технологии, а технологии в российских условиях. Здесь они видоизменяются, то есть сначала какая была ситуация с три G: не могли запустить эти сети, потому что военные не отдавали частоты. Потом президент, у которого iPhone 3G, а 3G не загорается, наконец-таки стукнул кулаком по столу и сказал: "А что такое, Москва – единственный европейский город, где 3G-сетей нет". Они появились наутро, значит, эти частоты военным были не нужны. Значит, они просто хотели денег за них получить.
Муртазин: Они получат за них денег. Более того, в июне будет комиссия, по предварительной оценке 600 млрд рублей потратят на конверсию частот, то есть на то, чтобы противоракетная оборона начала работать.
Кононенко: Сейчас-то сети уже развернулись. Что, сейчас у нас противоракетная оборона выключена, что ли?
Муртазин: Сети аутдора не развернуты, аутдора практически очень мало, и развитие сетей 3G идет точечно, то есть сейчас на некоторых направлениях 3G-сети просто не могут появиться, они запрещены.
Кузичев: Слушайте, я не знал, что так жестко стоит вопрос. Значит, либо противоракетная оборона, либо сотовая связь?
Кононенко: Это в Москве, только в Москве.
Муртазин: Москва, Королев, да.
Кононенко: В Питере, в больших городах они давно есть, а в Москве была такая проблема.
Кузичев: По идее, очень смешно выглядел бы вопрос референдума: итак, друзья, проголосуйте, вы за надежный противоракетный щит или за отличную сотовую связь формата 3G, 4G?
Муртазин: Самое смешное, что на обсуждении этого вопроса с военными со стороны военных, я не буду говорить кто, человек просто встал и сказал: "Значит так, ребята, выбираем простую штуку: либо вы от ракет будете мобильниками откидываться, либо мы меняем оборудование, но это займет время". Вот сейчас разговор идет о том, что точечно появляется 3G связь, 3G будет развиваться в Москве и области, но это займет некоторое время. То, что торги присутствуют, и военные хотят получить больше денег, это тоже понятно, им не часто удается это сделать, как бы все стороны понятны. То, что мы проигрываем или не проигрываем - мне кажется, нет, потому что даже в тех местах, где 3G в Москве ввели, скажем так, загруженность сети такова, что зачастую пользоваться невозможно.
Кононенко: Невозможно. Разницы никакой нет.
Мнение слушателя
Вячеслав: Я из Москвы. У меня как раз проблема с 3G, 4G. Я пользовался 3G. Проблема в чем заключалась: в принципе, я никогда ничего не скачивал, я просто для поиска информации использовал, что-то нужно – раз, нашел, посмотрел, телефон списал или контактную какую информацию, и никогда не скачивал. И периодически, раз в два, раз в три месяца выскакивали суммы по 300 рублей, по 500, 800 – это раз было, максимальная сумма. При общении с оператором, они говорят: "Вот каким-то образом у вас перерасход, какой-то превышен лимит". Совершенно непонятно. Попробовал воспользоваться 4G. Рекомендации очень хорошие, все взял. Живу в Марьино, качает еле-еле. Попробовал. Благо, что семь дней дают попробовать. На дачу приехал – вообще связи нет. Хотя по их схемке, той, что в интернете размещена, связь возможна. Опять отказался. И вот что теперь делать, вообще не знаю.
Мы сами себя погребем
Кононенко: 15 лет назад мы сидели на скорости 28800, а до этого - 14400, 14 килобайт в минуту, а сейчас - мегабиты. При этом мы перерабатывали меньший, конечно, объем информации, чем сейчас, но тоже большой. Потому что сеть была другая. Ты заметь, какой процесс происходит. Тогда женщины были другие, они были разрешением 200x300.
Кузичев: Женщины были с разрешением, а сейчас… А дождешься сейчас разрешения, действительно?
Кононенко: Люди идут в магазины, покупают фотоаппараты со все большим разрешением. Потом все эти огромные фотографии, которые они с фотоаппаратов скачивают, они хранят на своих дисках, которые должны быть все больше и больше. И пересылают их по почте, просто так, в том виде, в каком взяли в фотоаппарате, в таком и пересылают, это требует огромных каналов. Понимаешь, все время увеличивается количество информации, которая хранится и пересылается, но эта информация качественно не меняется. Это все равно те же самые фотографии, и никакой разницы между фотографией с разрешением 1000х1000 или 5000х5000 точек нет, кроме того, что ее можно напечатать на билборде. Но этого никто не делает.
Кузичев: А как же родинки все рассмотреть?
Кононенко: Ты понимаешь, это все где-то хранится, это требует все больше и больше электроэнергии, для этого строят специальные электростанции, которые на это все… Цифровая вселенная, мне кажется, будет вместо тепловой. Это неизбежно. Мы сами себя погребем вот в этом количестве ненужной цифры.
Полностью беседу Анатолия Кузичева и Максима Кононенко с Эльдаром Муртазиным и радиослушателями о технологии 3G слушайте в аудиофайле
Источник:Эльдар Муртазин на ЖЖ
Чем больше G, тем лучше. Интернет-кафе "Соб@ка"
"Вести ФМ"
Третьему поколению мобильных сетей – 3G – мешает развиваться бюрократия: частоты по стране выделяются операторам крайне медленно. А четвертое поколение – 4G – вообще лишено внимания инвесторов. Какие сценарии эволюции мобильной связи наиболее реальны в нашей стране? Об этом в эфире радио "Вести ФМ" говорили Анатолий Кузичев и Максим Кононенко со своим гостем Эльдаром Муртазиным.
Сотовая связь – это все равно провода
Кузичев: В нашей жизни появляется большое количество разного рода словечек и аббревиатур, смысл которых и значение нам пока еще интуитивно понятны, но вот я за осмыслением этих технических феноменов уже не успеваю. Поэтому давайте сразу договоримся о терминах. Итак, 3G и 4G, вот эти две аббревиатуры. Кто-нибудь может мне объяснить, что это такое. Что за G?
Муртазин: Наверно, я объясню. Чем больше G, тем лучше. 3G - это связь третьего поколения, скорость передачи данных больше, чем в 2G, 2,5G, 2,75G.
Кузичев: Сейчас мы живем в эре 2G?
Муртазин: 2,75 – это G-передача данных, ну то есть она быстрее, чем просто GPRS. Просто 2G - это когда мы звонили и за каждую минуту дозвона…
Кузичев: А G – это развитие GPRS?
Кононенко: G – это generation.
Кузичев: Ну что же вы сразу не сказали? Так, generation 3 – это то, что нас в ближайшее время ждет. Говорят, что некоторые продвинутые страны и люди уже чуть ли не в 4G живут. Зачем так у них все?
Муртазин: Живут некоторые страны. Стокгольм, Скандинавия запускает, но ограничено, то есть это отдельные города, отдельные регионы, в Японии есть также 4G сеть.
Кузичев: Смотрите, вот если речь идет о дорогах российских, я понимаю, когда люди начинают говорить: "Что нам мешает их все замостить хорошо?" Но когда идет вот речь об этих всяких G… Ведь это же такая штука, физически не ощущаемая. Это не провода, их не надо протягивать, это какая-то технология, при которой надо нажать на кнопочку, и она начнет работать.
Муртазин: Я сразу хочу вмешаться. Сотовая связь - это провода. Конечно, базовые станции соединяются проводами, инфраструктурой, и надо протянуть по коллектору или по воздуху оптоволокно, в лучшем случае, подвести на базовую станцию, и дальше уже эта базовая станция в районе раздает этот трафик нам на телефоны, но провода – от них никуда не деться, без них невозможно развивать сотовую связь.
Кузичев: А для 3G и 4G нужны провода?
Муртазин: Конечно.
Кузичев: А нельзя ли провода, по которым тек 2G, заточить под 3?
Муртазин: Нельзя, нужны более мощные провода, если так выражаться.
Кузичев: А у них в Скандинавии изначально прокладывали эти провода?
Кононенко: Проблема та же самая, что и с дорогами, проблема в размерах. В странах Прибалтики, по-моему, в Латвии, хвастались, что у них покрытие везде.
Муртазин: Потому что там маленькая территория.
Кузичев: И дорог всего 5.
Кононенко: А у нас, к сожалению… Я вот прекрасно помню свое удивление, когда на пароходе с женой, сплавляясь по Волге, выплыли на середину Рыбинского водохранилища, а там нет сотовой связи. Я так поразился, вроде центр России, а сотовая связь не работает. До берега далеко… Радиус действия, у ФМ-радиостанции тоже радиус действия есть, 100 км и все. А у этой станции сотовой связи – не знаю – километр, ну 5, наверно, в чистом поле.
Муртазин: Нет, там десятки километров, но просто вопрос в том, что сигнал затухает, в городской постройке сигнал затухает очень быстро.
Кузичев: Будем считать, что вы рассказали мне, что такое G – это generation всего-то, соответственно, 3, 4 и так далее – это порядковый номер этого самого поколения.
"Откидывайтесь от ракет мобильниками"
Кононенко: Мы здесь пытаемся обсуждать технологии, а все-таки должны обсуждать не технологии, а технологии в российских условиях. Здесь они видоизменяются, то есть сначала какая была ситуация с три G: не могли запустить эти сети, потому что военные не отдавали частоты. Потом президент, у которого iPhone 3G, а 3G не загорается, наконец-таки стукнул кулаком по столу и сказал: "А что такое, Москва – единственный европейский город, где 3G-сетей нет". Они появились наутро, значит, эти частоты военным были не нужны. Значит, они просто хотели денег за них получить.
Муртазин: Они получат за них денег. Более того, в июне будет комиссия, по предварительной оценке 600 млрд рублей потратят на конверсию частот, то есть на то, чтобы противоракетная оборона начала работать.
Кононенко: Сейчас-то сети уже развернулись. Что, сейчас у нас противоракетная оборона выключена, что ли?
Муртазин: Сети аутдора не развернуты, аутдора практически очень мало, и развитие сетей 3G идет точечно, то есть сейчас на некоторых направлениях 3G-сети просто не могут появиться, они запрещены.
Кузичев: Слушайте, я не знал, что так жестко стоит вопрос. Значит, либо противоракетная оборона, либо сотовая связь?
Кононенко: Это в Москве, только в Москве.
Муртазин: Москва, Королев, да.
Кононенко: В Питере, в больших городах они давно есть, а в Москве была такая проблема.
Кузичев: По идее, очень смешно выглядел бы вопрос референдума: итак, друзья, проголосуйте, вы за надежный противоракетный щит или за отличную сотовую связь формата 3G, 4G?
Муртазин: Самое смешное, что на обсуждении этого вопроса с военными со стороны военных, я не буду говорить кто, человек просто встал и сказал: "Значит так, ребята, выбираем простую штуку: либо вы от ракет будете мобильниками откидываться, либо мы меняем оборудование, но это займет время". Вот сейчас разговор идет о том, что точечно появляется 3G связь, 3G будет развиваться в Москве и области, но это займет некоторое время. То, что торги присутствуют, и военные хотят получить больше денег, это тоже понятно, им не часто удается это сделать, как бы все стороны понятны. То, что мы проигрываем или не проигрываем - мне кажется, нет, потому что даже в тех местах, где 3G в Москве ввели, скажем так, загруженность сети такова, что зачастую пользоваться невозможно.
Кононенко: Невозможно. Разницы никакой нет.
Мнение слушателя
Вячеслав: Я из Москвы. У меня как раз проблема с 3G, 4G. Я пользовался 3G. Проблема в чем заключалась: в принципе, я никогда ничего не скачивал, я просто для поиска информации использовал, что-то нужно – раз, нашел, посмотрел, телефон списал или контактную какую информацию, и никогда не скачивал. И периодически, раз в два, раз в три месяца выскакивали суммы по 300 рублей, по 500, 800 – это раз было, максимальная сумма. При общении с оператором, они говорят: "Вот каким-то образом у вас перерасход, какой-то превышен лимит". Совершенно непонятно. Попробовал воспользоваться 4G. Рекомендации очень хорошие, все взял. Живу в Марьино, качает еле-еле. Попробовал. Благо, что семь дней дают попробовать. На дачу приехал – вообще связи нет. Хотя по их схемке, той, что в интернете размещена, связь возможна. Опять отказался. И вот что теперь делать, вообще не знаю.
Мы сами себя погребем
Кононенко: 15 лет назад мы сидели на скорости 28800, а до этого - 14400, 14 килобайт в минуту, а сейчас - мегабиты. При этом мы перерабатывали меньший, конечно, объем информации, чем сейчас, но тоже большой. Потому что сеть была другая. Ты заметь, какой процесс происходит. Тогда женщины были другие, они были разрешением 200x300.
Кузичев: Женщины были с разрешением, а сейчас… А дождешься сейчас разрешения, действительно?
Кононенко: Люди идут в магазины, покупают фотоаппараты со все большим разрешением. Потом все эти огромные фотографии, которые они с фотоаппаратов скачивают, они хранят на своих дисках, которые должны быть все больше и больше. И пересылают их по почте, просто так, в том виде, в каком взяли в фотоаппарате, в таком и пересылают, это требует огромных каналов. Понимаешь, все время увеличивается количество информации, которая хранится и пересылается, но эта информация качественно не меняется. Это все равно те же самые фотографии, и никакой разницы между фотографией с разрешением 1000х1000 или 5000х5000 точек нет, кроме того, что ее можно напечатать на билборде. Но этого никто не делает.
Кузичев: А как же родинки все рассмотреть?
Кононенко: Ты понимаешь, это все где-то хранится, это требует все больше и больше электроэнергии, для этого строят специальные электростанции, которые на это все… Цифровая вселенная, мне кажется, будет вместо тепловой. Это неизбежно. Мы сами себя погребем вот в этом количестве ненужной цифры.
Полностью беседу Анатолия Кузичева и Максима Кононенко с Эльдаром Муртазиным и радиослушателями о технологии 3G слушайте в аудиофайле
Источник:Эльдар Муртазин на ЖЖ
